Сергей пишет:
б) если рассматривать атеизм и религию как противоположности которые не могут существовать друг без друга (в философском плане), то что мы в такой связке определим как "добро"? Не то ли ли "новое" и "прогрессивное", что вытесняет "старое" и "ретроградное"? )) Знаете куда бы я отправил такой дуализм?
в) Андрей рассматривает атеизм и религию как "маму" и "папу"... Они разные, но оба имеют право на существование... Что ж - допустим... Он ещё предлагает не выбирать чью то сторону, а попытаться их совместить... Либо в своём сознании, либо в виде совместного "дитя"... Тут я его мысль не совсем понял... Вот и спросил - что же за "дитятко" такое от этого получится?
- а почему? Послать подальше - дело нехитрое. Сложнее объяснить причину.
Вообще-то постоянное вытеснение старого новым, виток за витком, по спирали - это третий пункт гегелевской диалектики, кажется. Закон "отрицания отрицания"...
- насчет мамы-папы это зря, конечно. Хотя... две веры, абсолютно противоположные по знаку (одна в существование бога, другая - в его отсутствие) и, вследствие этого, абсолютно несовместимые, вполне могли породить агностицизм. Вот, например (неважно, кто автор, при желании найти несложно):
Вероятно, я сказал вам, – я это уже не раз говорил многим, – что больше не считаю себя атеистом. Я убедился, что наш атеизм, наше воинствующее безбожие – самая вредная, самая изуверская изо всех религий. Но я не стал верующим. Я агностик. Не верю в бытие Бога и не могу, да, впрочем, и не хочу доказывать его небытие. Но я убежден, что если существует некая высшая сверхреальная сила, то эта сила настолько превосходит всех смертных людей, что никто не вправе считать себя ее представителем, ее единственно справедливым толкователем. И уж, конечно, не вправе именем Бога устанавливать законы, преследовать иноверцев и отступников… Христианство мне ближе других вероучений. Никогда не стану утверждать, будто оно лучше, справедливее всех. Если б я вырос в Индии или Китае, вероятно, я предпочитал бы буддизм или даосизм. Но уж так я воспитан, что и нравственно и культурно-исторически мне ближе всего христианство. И я думаю, что христианские нравственные принципы насущно необходимы сегодня для того, чтобы не погибло человечество… А православие мне действительно близко с детства. Няня учила меня молиться на ее иконы, водила в церковь. Мы вместе пели "Отче наш" и "Богородицу", благоговейно слушали колокола Софийского собора, Печерской лавры. Не меньше радуют меня творения католического искусства – Сикстинская Мадонна, мессы, реквием… В Штетинской тюрьме я случайно нашел в мусоре возле котельной католический молитвенник; выучил наизусть "Патер Ностер", "Аве Мариа", "Кредо", повторял в темной одиночке. И когда во Львове в костеле "Катедра" пел мощный хор с органом, я был так потрясен, что и сейчас не найду слов, чтобы это описать. Но все же русские церкви, русские молитвы, русские иконы и самые наивные народные обычаи – словом, эстетика русского православия мне сердечно ближе. Они и сейчас волнуют меня сильнее, чем Бетховен и Чайковский. Вот это я и говорил вам, и не только вам. Но вы услышали несколько произвольно, и ваша творческая фантазия экстраполировала недослышанное в том направлении, по которому пошли вы сами…
"Здесь вам не равнина, здесь климат иной..."
